Новости из зала суда: суд в Австралии постановил, что ИИ-система может быть «изобретателем»

Ребекка Карри и Джейн Оуэн, адвокатская фирма «Берд и Берд», Сидней, Австралия

Впервые в мире судья австралийского федерального суда постановил, что искусственный интеллект (ИИ) может являться «изобретателем» по смыслу патентного законодательства Австралии.

Данное событие ознаменовало еще один этап в глобальной дискуссии о том, следует ли адаптировать патентное право и политику к меняющемуся ландшафту инноваций. Это решение стало еще одним глобальным прецедентом, касающимся влияния «изобретателей» в лице ИИ-алгоритмов на текущее состояние патентного законодательства в некоторых юрисдикциях.

Тот факт, что в Австралии ИИ-алгоритмы могут считаться «изобретателями» в рамках действующего нормативно-правового режима (в том случае, если данное решение не будет успешно обжаловано), противоречит позиции Соединенного Королевства, Европейского патентного ведомства (ЕПВ) и США, где изобретателями могут считаться исключительно физические лица.

История вопроса

ИИ-система под названием DABUS (сокращение от Device for the Autonomous Bootstrapping of Unified Sentience) была указана в качестве изобретателя д-ром Стивеном Талером (заявителем) в международной заявке, поданной по линии Договора о патентной о кооперации с указанием Австралии. Предполагаемое изобретение относилось к различным продуктам и методам, разработанным системой DABUS и направленным на совершенствование конструкции фрактального контейнера, который как утверждается, представляет собой «усовершенствованный контейнер для хранения продуктов питания».

Система DABUS была указана в качестве изобретателя, поскольку применительно к заявкам, подаваемым по линии РСТ, Патентная инструкция предусматривает требование к заявителю указать «автора изобретения, к которому относится заявка».

Заместитель Комиссара по патентам («Комиссар») отклонил поданную заявку, поскольку в ней не был указан изобретатель, являющийся человеком. Комиссар счел, что в своем обычном значении понятие «изобретатель» (которое не определяется Законом о патентах) «всегда подразумевает человека», и что указание ИИ-программы в качестве изобретателя не совместимо с разделом 15 Закона о патентах, который предусматривает, что патент на изобретение может быть выдан исключительно лицу, которое:

1. является изобретателем; или
2. в случае выдачи патента на изобретение имело бы право на то, чтобы патент был выдан на его имя; или
3. имеет право собственности на изобретение в результате его переуступки изобретателем или лицом, упомянутым в пункте (b); или
4. является правопреемником лица, упомянутого в пунктах (a), (b) или (c), в случае его кончины.

В частности, Комиссар отметил, что:

• по смыслу пункта (b) раздела 15(1) «можно однозначно утверждать, что в настоящее время законодательство не признает правомочность машин, в которых используется искусственный интеллект, принимать решения о переуступке прав собственности»;
• по смыслу пункта (с) раздела 15(1) искусственный интеллект не может иметь никаких прав выгодоприобретателя в отношении собственности; кроме того, в данном случае возникает необходимость передачи изобретателем права собственности другому лицу, которое в рассматриваемой ситуации де-факто не существует.

Д-р Талер обжаловал принятое решение в порядке судебного надзора.

Впервые в мире судья австралийского федерального суда постановил, что искусственный интеллект (ИИ) может являться «изобретателем» по смыслу патентного законодательства Австралии.

Решение

Судья Бич постановил, что «в [Законе о патентах] отсутствуют положения, которые конкретно противоречили бы утверждению о том, что система, основанная на искусственном интеллекте, может быть изобретателем», а, следовательно, в подобных обстоятельствах ИИ может являться изобретателем.

Хотя Комиссар по патентам пытался апеллировать к словарным определениям понятия «изобретатель» (с учетом того, что в Законе но не определяется), это не убедило судью Бича. Отметив, что по своей природе патентоспособные изобретения и их авторы находятся в процессе эволюции, он указал, что вместо того, чтобы «ссылаться на те значения этого слова, которые преобладали в течение прошлых тысячелетий, … [ему] следует вникнуть в глубинную суть этой идеи, признав, что по своей природе патентоспособные изобретения и их создатели претерпевают изменения. Мы сами являемся одновременно и творениями, и творцами. Так почему же наши творения сами не могут творить?»

В связи с этим судья Бич указал на важную роль ИИ в фармакологических исследованиях в качестве примера изобретательской и технической деятельности ИИ; по этой причине не следует толковать понятие «изобретатель» в узком смысле. Судья отметил, что, хотя существительное «изобретатель», как и существительное «компьютер» в английском языке, является отглагольным, т.е.. происходящим от действия (а действия могут совершаться как людьми, так и неживыми объектами), и первоначально действительно могло использоваться только в отношении людей (когда только люди могли быть авторами изобретений), сейчас оно может использоваться и в отношении машин, выполняющих аналогичную функцию.

В данной ситуации нет оснований для того, чтобы утверждать, что ИИ не может быть «изобретателем» по смыслу Закона о патентах, или же «отказывать в патентоспособности целой категории изобретений, отвечающих всем другим критериям патентоспособности, на основании исключения, которое не является очевидным следствием использованных в Законе формулировок. Напротив, такой подход был бы прямо противоположен усилиям по стимулированию инноваций».

В отношении аргументов Комиссара, касающихся раздела 15 Закона, в котором разъясняется, кому именно может быть выдан патент, судья Бич отметил, что он считает ссылку Комиссара на этот раздел «любопытной», поскольку рассмотрение заявки находилось лишь на стадии формальной экспертизы, на которой нужно лишь указать, кто именно является «изобретателем», и даже не приближалось к стадии выдачи патента.

Несмотря на это, судья Бич рассмотрел вопрос, связанный с разделом 15 Закона. Он отметил, что, в принципе, д-р Талер вправе получить патент на изобретение, созданное такой ИИ-программой, как DABUS, как минимум в соответствии с пунктом (с) раздела 15(1), а, возможно, и в соответствии с пунктом (b) раздела 15(1).

Данное событие ознаменовало еще один этап в глобальной дискуссии о том, следует ли адаптировать патентное право и политику к меняющемуся ландшафту инноваций.

Касаясь пункта (b) раздела 15(1), судья Бич указал, что ситуация д-ра Талера может подпадать под действие его положений. Он отметил, что речь в данном пункте идет о выполнении в будущем определенного условия; он даже не предполагает наличия собственно «изобретателя»: все, что требуется, – это наличие права на передачу патенту ему в том случае, если он будет выдан.

Касаясь пункта (с) раздела 15(1), судья Бич указал, что в первом приближении д-р Талер подпадает под действие его положений, поскольку он имеет право собственности на изобретение через DABUS. Несмотря на то, что DABUS >не является юридическим лицом, которое может совершить необходимые правовые действия по переуступке права собственности на изобретение, право собственности все равно принадлежит д-ру Талеру через DABUS в силу того, что он является владельцем DABUS и авторского права на его исходный код, а также в силу того, что компьютер, на котором базируется DABUS, находится в его собственности и в его распоряжении.

С учетом глобального значения рассматриваемого вопроса, а также того факта, что позиция австралийского федерального суда в данном случае противоречит позиции, занятой другими судами в различных странах мира, мы с интересом ожидаем результатов рассмотрения апелляции, поданной Комиссаром по патентам Австралии 30 августа 2021 г.